И вот вечерком я заглянула в соседний подъезд. Беседа протекала в спокойном русле, иногда прерываясь ненадолго - в силу возраста подолгу говорить бабушке трудно, она порой замолкала
от волнения...
…Мария Ивановна живет у дочери всего лишь несколько лет, сама она раздорская, там родилась, выросла, вышла замуж и родила детей, которые сегодня уже сами пенсионеры.
Родилась в 1929 году, в тяжелые годы коллективизации, о чем, конечно же, не помнит. Отец Маруси Петриенко был передовиком, рыбаком-стахановцем, воевал еще в гражданскую, умер до войны, в 1939 году. А на руках у жены осталось пятеро детей.
Маруся росла единственной девочкой среди четырех мальчишек-братьев. Началась война, и в первый же её год забрали на фронт старшего брата - восемнадцатилетнего Сашу. Где воевал и в каких сражениях принимал он участие, никто не знает. Из писем узнали, что попал сначала в десантные войска, но прыжки с парашютом ему давались плохо, на высоте поднималось давление, шла носом кровь, поэтому парня перевели в сухопутные войска. В одном из боев был тяжело ранен в ногу и попал в госпиталь, в Саратов. Ранение было тяжелое, рана загнила и перешла в гангрену, от которой впоследствии он и скончался, пролежав в госпитале полтора года. В марте 1945 года, за неделю до смерти сына, правдами и неправдами мать все-таки смогла навестить его в госпитале. Александр рассказал, как ползком, превозмогая боль, раненый, выбирался с поля сражения, не ощущая ноги, которая просто болталась, полз, пока не свалился мешком в окоп, где его потом нашли. Рассказал матери, как мечтал в том момент о смерти, не верил, что останется живой.
Уже после войны, в шестидесятых годах, Мария пыталась найти могилу брата, писала в Саратов, в поисковый школьный отряд, в госпиталь. Ответ пришел, что такой боец среди погибших и похороненных в братской могиле не значится, не нашли его и среди госпитальных захоронений. Так он и остался в ее памяти – высокий, черноволосый, в фуражке и фуфайке на худых мальчишечьих плечах.
В 1944 году призвали второго брата - Григория, попал в Тбилиси, в войска НКВД, участвовал в операции по выселению чеченцев и ингушей с Кавказа, уже после войны семь лет прослужил в Германии.
Братья воевали, на фронте было тяжело, но и в тылу не слаще. Когда война началась, Марусе было 12 лет. Работать и помогать взрослым дети стали рано. "Биография моя ой-ой-ой, - говорит Мария Ивановна, - не лежала, не спала. Сколько помню, всегда трудились, отдыха не знали. Нас кормить было некому, сами кормились, как могли. На ногах поршни носили – из свиной кожи, одёжи и обувки не было".
Школу бросила, отучившись всего четыре класса, и стала помогать матери, которая была колхозницей и рыбачкой. Пока мать работала, Маруся оставалась в семье за старшую, приглядывала за младшими. Потом и сама пришла работать в колхоз "Трудовик". Снега в те годы были страшные, реки замерзали – лёд был толщиной больше метра, огромные льдины выпиливали, раскалывали баграми и складывали в погреба (лЕдники), чтобы летом рыбу хранить. В путину рыбачила вместе с матерью на лодке, летом трудилась на полях - сажали, сеяли, выхаживали и убирали урожай. Чакан косила, на ферме работала учетчицей. Как-то произошел с ней случай, поставили девушку подменить заведующую. Принимала молоко и отправляла на молпункт. В тот год была большая вода, даже улицы в селе затопило. Маруся на телеге, запряженной лошадью, везла бидоны молока. Земля вязкая, телега накренилась, бидоны попадали, молоко растеклось по земле. Девушка в слезы, как же, столько молока пропало даром. Но всё обошлось. Часто доярки разрешали девушке после работы брать домой ведерко молока, пару-тройку литров, чтобы было, чем кормить детей. Потому как своей скотины у них не было, единственная стельная телка еще зимой завязла в трясине на водопое, в речке Сазанке, и утонула.
В войну первое время давали по сто граммов хлеба, потом паек урезали, вскоре хлеба вообще не стало, колхозникам давали какую-то муку, дранку, на которой замешивали "болтушку", но в основном подножным кормом питались, дети собирали сладкие корешки, чушинки, мучку выкапывали, собирали чилим.
Женщины и дети вносили посильный вклад в Победу: днем трудились на полях и фермах, а вечерами вязали трехпалые варежки – с указательным и большим пальцами, чтобы солдатам было удобно стрелять. Для этого на каждую хату выдавали длинные волоконные канаты, дети их распутывали, сматывали в клубки, а женщины вязали.
В 1952 году Мария вышла замуж за пришлого парня. Долго не женихались, Михаил Спиридонов, фронтовик, прошедший всю войну, перебравшийся в поисках лучшей доли в здешние места из Татарии, быстро "взял девушку в оборот", и уже через месяц знакомства молодые поженились. К тому времени Маруся ожидала вызова из военкомата, куда подала вслед за подружками запрос на отправку в Германию, но документы все время возвращались с ошибкой в фамилии. Девушка готова была хоть на край света бежать, чтобы не работать в колхозе. "Мы были словно привязанные рабы, - говорит бабушка, - нас не отпускали учиться, считалось, если родители колхозники, то у детей тоже участь работать в колхозе. Собиралось собрание, и общим голосованием детей принимали в колхозники".
Вся жизнь Марии Ивановны прошла в труде. Кем только не работала, не чуралась никакой работы. Уже после войны сахманщицей на ферме была, в колхозе скотины было много – коровы, лошади, бараны, выхаживала ягнят. Колхоз "Трудовик" переименовали в совхоз "Юбилейный", а она все продолжала там работать. В Тузуклейском рыбкоопе работала заготовителем. Так и пенсия незаметно подошла. Муж всю жизнь проработал плотником, руки были золотые, сам семье дом построил. Но многие люди, знавшие его, помнят как знатного печника.
С супругом Михаилом Никитичем прожили почти полвека. Сегодня Мария Ивановна живет у дочери. Старость берет свое, донимают старческие болячки: то сахар поднимется, то давление скачет, ноги отекают… В последнее время старается записывать, что вдруг на память придет. То песню, с которой шли на майской демонстрации, вспоминает имена людей, которые прошли через ее длинную жизнь. Дочь часто находит дома написанные её рукой заметки. Несмотря на то, что десять лет назад она перенесла операцию на глазах из-за катаракты, Мария Ивановна читает книги - предпочитает любовные романы.
Человек приходит в это мир, чтобы оставить после себя след. А Мария Ивановна "наследила" в геометрической прогрессии - трое детей, девять внуков и семнадцать правнуков. Любовь и внимание со стороны детей и внуков не дают ей почувствовать одиночество. А еще через пару месяцев Мария Ивановна отметит 92-ю годовщину своей долгой и непростой жизни – приятный повод, чтобы собраться большой и дружной семье.