Депутаты обсудили эту проблему наравне с другими, но, как мне показалось, осталась некая недосказанность. А может, сжатый регламент не позволил "копнуть проблему глубже"…
На днях мне удалось встретиться с Иваном Николаевичем и обсудить этот и другие вопросы.
Отправляясь в Чаган, попросил в районном управлении сельского хозяйства справку по урожайности, площадям и др. показателям предприятия. Вот несколько цифр.
В 2016 году чаганские рыбоводы вырастили 450 тонн товарной рыбы, реализовали 140. В этом сезоне выращено 430 тонн, продано (на конец ноября) 200 тонн.
В 2016 году в хозяйстве засеяли 100 гектаров зерновыми (ячмень), 20 ушло под бахчу и 10 – под овощи (помидоры, баклажаны, перец и т.д.), урожай составил 195 тонн ячменя, 300 тонн овощей и 100 – арбузов и дынь. В этом году под зерновые (ячмень и сорго) отдали 200 га, под бахчу – 50. Зерна собрано 700 т, бахчевых – 408.
Стоит еще добавить, что в ЗАО "Чаганское" ежегодно зарыбляется более 500 га, а в этом году при поддержке государства хозяйство ввело в эксплуатацию дополнительный орошаемый участок, который также может использоваться как под пруды, так и под растениеводство, площадью порядка 200 гектаров.
- Иван Николаевич, вы в своем выступлении на совещании констатировали: спрос на живую прудовую рыбу снижается, цена на нее не растет уже несколько лет, но вы, тем не менее, площади и объемы производства рыбы не снижаете, а даже наращиваете. Как это понять? И как всё-таки наиболее выгодно организовать сбыт рыбы?
- Моё глубокое убеждение, что прудовые хозяйства должны быть встроены в нормальную систему реализации продукции, а здесь без помощи государства нам не обойтись. Мы занимаемся поиском клиентов по разным каналам, включая сложившиеся деловые контакты, Интернет, не отказываемся от того, чтобы торговать в розницу в Астрахани (на сельскохозяйственных ярмарках на Кутуме, в жилых микрорайонах города), хотя это небольшие объемы – 60-70 тонн в сезон. Но дело в том, что с каждым годом растет конкуренция в этом секторе, всё больше появляется рыбоводческих хозяйств в соседних регионах. А у них есть такие преимущества, как дешевое местное зерно и близость к крупным промышленным центрам. Кроме того, в Москве и других мегаполисах ликвидируется торговля на рынках, их замещают крупные сетевые магазины, а те купцы, что брали у нас рыбу, доступа туда чаще всего не имеют.
Что касается переработки (о чем было сказано на совещании в Камызяке). Даже те, у кого есть собственные цеха (например, ООО "Опыт" А.А. Печерова) не загружают их в полном объеме, хотя сырья для этого у Андрея Александровича вполне достаточно. Причина та же – трудно сбыть даже переработанную рыбу.
Консервные заводы готовы брать у нас сырье, но дают настолько "смешные" цены… Так что пока самый выгодный товар – это живая рыба. Причем спросом пользуются более крупные особи – от полутора килограммов и выше, а чтобы выращивать такие экземпляры, нужно применять интенсивное кормление (5 кг корма на 1 кг привеса).
Чтобы обеспечить низкую себестоимость продукции, нужно иметь дешевые корма. Поэтому мы выращиваем ячмень, а в этом году также попробовали зерновое сорго. До производства экструдированных кормов пока не дошли, как и до автоматических кормушек, но работаем над этим вопросом.
Почему наращиваем площади? Пруд – хороший предшественник для зерновых или бахчевых, но плохой сосед. Сев по влагозарядке дает экономию в плане полива, борьбы с сорняками, удобрением почвы. Но пруды нельзя располагать близко от растениеводческих карт. Поэтому нам нужна "свобода маневра", дополнительные площади. И мы и дальше будем расширяться в этом направлении – в обозримом будущем, по крайней мере.
- Почему вы "распрощались" с овощами?
- По той же причине, что и другие хозяйства района – наши помидоры и баклажаны никому не нужны, консервные заводы платят за них копейки. Как и М.В. Дербасов и другие наши коллеги, мы избрали своим главным направлением производство рыбы и кормов для нее. Мы также постепенно увеличиваем сроки реализации рыбы. Если раньше, несколько лет назад, вылов заканчивали весной, то в этом году – в июне. В идеале надо прийти к круглогодичной реализации, но тут уже не обойтись без живорыбных баз, а их нет в регионе.
- Сидя на совещаниях и слушая попеременно выступления чиновников и производственников, к однозначному выводу о том, достаточно ли государство выделяет денег на поддержку аграрного сектора, прийти невозможно – мнения здесь расходятся у ораторов диаметрально…
- Государство поддержку, безусловно, крестьянам выделяет. Вот, например, мы получили 3 миллиона рублей (30 % от общей суммы затрат) на реконструкцию упомянутого мной участка в 200 га. Первоначально, правда, обещали 45 %, но затем цифру "срезали". Но всё-таки, помощь есть. В начале сезона мы взяли в банке кредит под посевную под 5 % годовых – разницу опять-таки субсидирует государство. Раньше кредиты обходились нам в 18-20 %. Правда, кредит строго целевой, этими деньгами можно платить за ГСМ, электроэнергию, запчасти, семена, удобрения. Зарплату и налоги – нельзя! Банк требует залог (мы закладываем наши орошаемые участки), правда, оценивает их весьма дёшево.
Чего хотелось бы от государства? Чтобы прудовым хозяйствам, как и сельхозпредприятиям, давали так называемую несвязанную поддержку (погектарную). Хотелось бы, чтобы меньше было волокиты при оформлении заявок, ведь приходится собирать огромный пакет документов.
Кардинально получаемая господдержка ситуации на предприятии не меняет – она, может, и стабильная, но сложная. Низкие закупочные цены на продукцию в сочетании с ростом цен на электроэнергию, горючее, технику и т.д. не позволяют нам развиваться интенсивно, индексировать зарплату работникам. За свой довольно тяжкий труд – и в жару, и в слякоть, и в мороз, в воде и грязи - они получают всего 15-20 тысяч рублей в месяц. Из-за этого аграрные профессии сегодня столь не популярны среди сельчан, и нам приходится привлекать гастарбайтеров. Нам нужны профессиональные рыбоводы-ихтиологи, чтобы использовать в практике работы современные научные достижения. Но молодой специалист – выпускник вуза или даже среднего учебного заведения - в село поедет, только если будет перспектива в виде жилья, хорошей зарплаты.
Конечно, глубоко неправильно и несправедливо, что крестьянин, который кормит страну, получает меньше всех! В 2013 году я ездил в Германию, нас возили по тамошним фермам. Так вот, зарплата немецкого сельхозрабочего тогда составляла 2000 евро – то есть почти 140 тысяч рублей по сегодняшнему курсу. Конечно, у нас и в Европе разная производительность труда, и мы работаем над тем, чтобы уменьшить долю ручного труда, но опять же – нужны вложения, а свободных средств в хозяйстве нет. Материально-техническую базу предприятия надо содержать, обновлять парк техники. Нам удалось приобрести новый трактор МТЗ-80, камышекосилку, грузовой автомобиль для перевозки рыбы. Но дыр в хозяйстве еще немало. Да и социальные учреждения, администрация села обращается к нам за помощью, и мы по возможности ее оказываем.
- Иван Николаевич, в заключение беседы еще два вопроса: как живет сегодня Чаган и почему вы, всегда столь активный на всех совещаниях, не идете в депутаты?
- Начну с последнего. Я был когда-то районным депутатом, знаю, что это такое. Если избираться, то надо всерьез заниматься этой деятельностью, но львиную долю моего времени отнимает работа. А ведь есть еще и семья, дети, внуки… Может быть, в будущем вернемся к этому вопросу.
Как живет село, можно понять по такому признаку: если есть в селе новостройки, значит, населенный пункт перспективный. В Чагане строится довольно много домов.
- Есть даже магазин стройматериалов…
- Вот именно. Мы недалеко от Астрахани, с работой проблем нет, да ее и в селе можно найти при желании. Молодежь, конечно, всё равно стремится в города, тут уж ничего не поделаешь…
Вопросы задавал
Александр Атрашкевич