О том, что Кенжибай Кульчанов из Уваров (многие с детства зовут его Валерой) воевал в Афганистане, я знал давно. И планировал рано или поздно с ним встретиться и поговорить. Узнал номер его мобильного, и мы договорились о встрече. В назначенный день и час он прибыл в редакцию. Веселый, общительный, большой, шумный – он как бы сразу заполнил собой пространство моего рабочего кабинета... Мы разговорились, он вспомнил молодые годы, тяжелые армейские испытания.
Призвали его осенью 1981 года. До этого он, уваринский мальчишка из многодетной - 12 детей - сельской семьи (мать была домохозяйкой, отец пас скотину) окончил десятилетку, а затем автошколу ДОСААФ. Там он учился вместе с призывниками из Камызякского района, сдружился с Салахадином Усербаевым из Иванчуга, Тимуром Кушалаковым из Бараньего бугра и другими ребятами. Вместе они проходили курс молодого бойца в Туркменистане, недалеко от афгано-советской границы. Там их готовили к войне: марш-броски – пешие в полном боевом снаряжении и на автомобилях, занятия на стрельбище, изучение воинских уставов. Затем вертолетами их перебросили через границу в провинцию Кундуз. С Тимуром оказались в одном автобате, Салахадин служил поблизости сапером в роте разминирования. ("Это – одно из самых опасных подразделений на войне, - комментирует мой собеседник, - мы звали их "смертники".) Их отдельный автобатальон обеспечивал горючим и другими грузами удаленные воинские гарнизоны. Огромные – до сотни машин - колонны бензовозов и грузовиков под охраной танков, БТРов, "вертушек" ползли по разбитым (или вовсе отсутствующим) афганским дорогам - через горные перевалы, по серпантину, где на каждом километре трассы их могли поджидать мины и засады душманов. Приходилось вступать в бой, отстреливаться. Ранен Кульчанов не был, но перенес контузию – отбросило взрывной волной. Также переболел гепатитом.
"Когда я лежал с желтухой, Тимур постоянно заходил ко мне в госпиталь, приносил чего-нибудь вкусненького с кухни, подкармливал меня. Заставлял есть: "Тебе надо поправляться, надо домой вернуться. Что я твоей матери скажу?.." Болели практически все без исключения – и солдат, и офицеров косили кишечные инфекции: дизентерия, брюшной тиф, гепатит… Вода в колодцах была зараженной, нам возили в бочках хлорированную. Климат там тяжелый – летом жара, повышенная влажность, из-за чего долго заживали даже обычные царапины, а раны так вообще гнили. Зимой постоянные туманы, дожди моросят, промозгло, сыро... Жили в палатках, их обогревали печками.
"Было очень тяжело, а временами – и очень страшно. И поддержка друзей значила много. Я дал слово Тимуру: вернусь в Союз, женюсь, родится сын, назову в твою честь – Тимуром… Слово своё я сдержал. Тимур не только хороший друг, но и смелый боец. Однажды он в бою, под обстрелом вывез и спас от смерти раненного командира, за это его наградили медалью "За отвагу". Командиры у нас были хорошие, до сих пор их вспоминаю. Хороший мужик, настоящий "батяня комбат" был подполковник Владимир Александрович Постников, солдат он называл "сынки"… Строгим, но справедливым был капитан Иван Петрович Рябой, действительно боевой офицер. В бою всегда шел впереди нас, берёг солдат, переживал за каждого. Такого, как в фильме "9 рота" - когда прапорщик жестоко избивает новобранцев – я ни разу не видел. В кино, как всегда, приукрашивают. Вообще стараюсь не смотреть фильмы про Афган – настроение портится… Там было всякое, и вспоминать это не хочется. Чувства вины у меня нет – мы действительно выполняли там интернациональный долг и защищали интересы нашей страны. Я горжусь, что был там.
В Союз я вернулся 23 декабря 1983 года. Мама два дня плакала – не могла успокоиться… Правда, вскоре она заболела и умерла, так что учиться у меня возможности не было – надо было помогать младшему брату. В 1988 году я женился, у нас с Розой родились сын и дочь. Работал я водителем автоклуба (где и познакомился с будущей женой – она работник культуры), трудился в колхозах "Путь Ленина" и "Тутинка", затем перешел мастером в дорожное хозяйство. С сослуживцами общаюсь, правда, с каждым годом камызякцев, воевавших в Афгане, остается всё меньше и меньше. "Косят" наших ветеранов болезни, старые раны, "вредные привычки"… 15 февраля мы обычно встречаемся с Салахадином Усербаевым и Тимуром Кушалаковым, ездим в Семибугры, на могилу Сабиржана Курманова, погибшего в Афганистане летом 1980 года. Вспоминаем добрым словом наших ребят, делимся проблемами. Их хватает: с каждым годом всё хуже здоровье (сказываются последствия контузии). Спиртное я не пью, больше 30 лет не курю, но всё равно "шпарит" давление, болит сердце, а еще гастрит, диабет… Работа на строительстве дорог – под палящим солнцем, на ветру и морозе – здоровья не добавляет. А тут еще пенсионный возраст подняли. От льгот, которыми воины-афганцы пользовались при Советской власти, остались крохи. Работников культуры в Уварах перевели на полставки (и жену в том числе). Но жить-то надо! Сын Тимур отслужил в армии, в том числе был в Абхазии. И он, и дочь Эльвина пошли по военной стезе – служат прапорщиками в УФСИНе. Сын женат, а дочь весной будем выдавать замуж".
Поговорив с К. Кульчановым, решил обязательно встретиться с Тимуром Кушалаковым. Отправились в Бараний бугор. Ради интервью ветеран отпросился с работы (он механизатор в ООО "Астнива", которое выращивает рис в районе Трехизбинки). В этом же хозяйстве работает и жена - учетчицей. Сын служит на "семерке", там же трудится зять - муж дочери. Несмотря на обилие наград на бортах "выходного" пиджака, Тимур Мадиевич - человек скромный, подвиги свои не приукрашивает, рассказал о них довольно скупо. "Колонна попала под обстрел. Мы, как и всегда, отбежали от бензовозов в безопасное место – переждать, пока танки и пехота разберутся с засадой. В это время душманская пуля ударила в грудь нашего командира – прапорщика Журновенко. Мы, как могли, его перевязали, но рана была тяжелой, он мог истечь кровью прямо там, на поле боя. Под плотным обстрелом врага вывез его в часть, там его вертолетом отправили в госпиталь, и он остался жив. За это меня наградили медалью "За отвагу". Случаев много было таких, но мне командиры говорили: "У тебя медаль есть, с тебя хватит". Были и у меня ранения – зацепило грудь осколком разрывной пули… Правда, здесь, на гражданке их не засчитали – как-то не так написали о них в моих документах". Добиваться правды воин не стал – не тот, видать, у него характер, чтобы обивать пороги инстанций. Привык сельский труженик всего добиваться своим упорным трудом. Никогда не ездил в санатории. Всю жизнь трудился – водителем, трактористом, комбайнером. Но по-человечески ему обидно, что государство довольно низко оценило их вклад в ту войну. "Узбеки, которые у нас работают, такие же "афганцы", как и мы, получают от своего государства льготы на наши деньги около десяти тысяч. А мы – меньше трех тысяч". По словам К. Кульчанова, неплохо доплачивают бывшим воинам-интернационалистам и в соседнем Казахстане. "У тех, кто воевал в Чечне, доплаты выше, чем у афганцев, - отметил Т. Кушалаков. – Спрашиваю – почему? В соцзащите сказали: "Они воевали на территории страны, а вы за ее пределами… В чем тут логика, не пойму…"
Как пояснила мне зам. начальника районной службы соцзащиты Н.П. Смирнова, воины-"чеченцы" получают областную доплату, а у "афганцев" ее нет. "Они вообще как-то обделены в льготах", - отметила Наталья Павловна. Что ж, может, этот юбилей – 30-летие со дня вывода войск – заставит законодателей "повернуться лицом" к солдатам той ныне уже далекой войны?..